Александр Кушиков

«Для тренера и для спортсмена важно играть в одной команде, грести в одной лодке в прямом и в переносном смысле»

Александр Вячеславович, вы помните, что было в передаче про индейцев, после которой заинтересовались греблей?

В передаче рассказывалось про изготовление лодки, весла и о том, что каноэ вошло в число олимпийских видов спорта. Правда, лодка конструктивно стала другой, приобрела более правильные формы (жёсткие, строгие), Изменился материал изготовления лодки. Также конструктивно изменилось весло. Поменялось положение гребца в лодке из сидящего в стоячее. Каноэ было для меня чем-то новым. Я не знал абсолютно ничего на тот момент про греблю на каноэ, про байдарку слышал, про «академию» и «народную» лодку тоже. А каноэ показалось для меня чем-то экзотическим.

Насколько ответственно вы подходили к занятиям в школе гребли на каноэ?

Заниматься греблей очень нравилось. Польза была налицо: я похудел, стал более выносливым, сильным, ловким, улучшил координацию, то есть можно много всего перечислять. Но по стечению обстоятельств или каких-то ситуаций я, честно говоря, даже хотел закончить греблю, толком и не начав заниматься всерьёз. Дальнейшему моему развитию поспособствовал приход тренера из училища олимпийского резерва к нам на базу, и тут меня действительно зацепило. Меня взяли на спортивные сборы, и дальше результат начал стремительно расти.

Серьёзной мотивацией стало поступление в училище олимпийского резерва. Здесь в полной мере, в полной степени я проникся греблей и не пропускал ни одной тренировки. Даже будучи простуженным, всячески пытался вырваться на занятия. Если не получалось приехать в спортивный комплекс, усердно занимался дома.

Расскажите о первых попытках управлять каноэ. Насколько сложно это было?

Первые попытки случились, когда мне было 12 лет. Разобраться с управлением для меня было очень, очень сложно. Дали весло, лодку и сказали: «Греби». А как грести и как управлять — не сказали. Это была одна из причин, почему я хотел закончить с греблей. Силы было много, я был крепкий, выносливый, но каноэ подразумевает ещё и ловкость именно в управлении лодкой. Научили меня управлять каноэ именно в училище. Тренер Николай Николаевич Королёв буквально за неделю объяснил, как всё работает. Оказалось настолько легко и просто, что скорость просто кардинально выросла, и я уже тренировался не со сверстниками, а с ребятами, которые были на два, даже на три года старше меня. Я ехал с ними наравне.

Выступая за сборную команду Москвы и демонстрируя хорошие результаты на соревнованиях, вы получали призовые?

Как раз моё становление как спортсмена попало на момент перестройки. В этот момент в стране была полнейшая разруха. А призовые были, например, кеды. Но спортсмену с 42 размером ноги могли подарить кеды 36-37 размера. В общем, что было на складе. Призовые также были в виде весла местного производства, костюмы опять же из закромов советских годов. О каких-то деньгах речи вообще не шло.

Вы становились победителем первенств России. Какой заезд в рамках этих турниров стоил вам больше всего сил и эмоций?

Самые запоминающиеся соревнования, когда пришлось приложить силу воли, упорство и терпение, — первенство России в Саратове. Мне тогда было 18 лет. Я получил жёсткое отравление, а так как команда каноистов состояла из 4-х человек, о какой-то замене речи вообще не шло. Я выступал в «двойке» и «четвёрке». Между заездами был небольшой перерыв. На «двойке» я почувствовал себя очень, очень плохо, а к четвёрке подошёл вообще в разобранном состоянии. Надо отдать должное ребятам, моим напарникам, которые доработали и за себя, и за меня. Да, я не бросил весло, доработал по полной программе, но это было безумно тяжко. Мы выиграли «четвёрку», в «двойке» заняли третье место, хотя со старта ушли очень хорошо, но под финиш меня просто крутило, вертело, я даже не знаю, какими словами, эмоциями это передать. (Смеётся.)

Многим спортсменам, когда они уходят из спорта, кажется, что у них закончилась жизнь. Какие чувства вы испытывали в свои 19, когда поняли, что травма не даст вам больше соревноваться?

Я был расстроен, потерян, стимула для достижения каких-то целей у меня особо не было. Не понимал, что делать, к сожалению, куда себя деть, чем заниматься, как дальше развиваться. Гребля занимала на тот момент большую часть моей жизни. Сборы, соревнования, учёба в училище олимпийского резерва. Потом были поиски работы. Греблей и хотелось, и не хотелось заниматься уже, я был разочарован, потому что достичь тех результатов, которых достиг, было нереально. У меня была травма плеча, оно было выбито. Травма случилась очень неприятно. Готовился весной на Москве-реке, вышел на воду и не заметил подводную льдину — со всего размаху напоролся на неё, повредил плечо. Был надрыв плеча, вывих — целый букет неприятных ощущений.

Окончив карьеру гребца, вы стали тренировать детей. Жизнь тренера не менее насыщенная, чем жизнь спортсмена? Есть ли у вас определённый режим?

Жизнь стала еще более насыщенной. Я полностью погрузился в тренерскую деятельность, искал какие-то новые нюансы в подготовке спортсменов, учитывая то, чего мне не хватало в своё время, неординарные подходы. Шёл постоянный поиск какой-то истины, какой-то «фишки», чего-то необычного, чего нет у других тренеров. Тем более, меня окружало очень много великовозрастных специалистов, нужен был более молодой, свежий, актуальный на то время подход с теми же элементами отработки координации. Лодки поменялись, стали более узкими, вёрткими, дети должны были быть более координированными, подготовленными. Много что было переделано. Например, тренажёры переделал — более подвижные, стоячие стали, даже с боковым качением.

Что касается распорядка дня, тренерская деятельность — это не только времяпрепровождение на тренировке, это ещё подготовка тренировочного места, тот же план. Но план иногда приходится менять. Не заходит тренировка спортсмену, заболел, опоздал, плохо себя чувствует, чем-то расстроен, озадачен, и приходится что-то менять прямо на занятии, что-то менять на следующую тренировку. Приходишь домой, а голова продолжает работать, думать, что я сделал сегодня на тренировке, что пошло, что не пошло, что будет на следующем занятии, как это всё подкорректировать, как изменить, чтобы добиться наилучшего результата.

Некоторые специалисты отмечают, что городские ребята избалованы широким выбором для самореализации, что сказывается на их желании заниматься тем или иным видом спорта: не получится в одном — можно уйти в другой. Вы замечали такую проблему или ваши воспитанники если приходят на занятия, то полностью отдаются гребле?

Да, действительно такая закономерность есть. Дети считают, что если не получится в одном виде спорта, можно попробовать в другом, и там его ждёт успех. Но, как правило, такие ребята мало где задерживаются. Если этому ещё не способствуют родители, не оставляют, не убеждают, то дети так и прыгают, ищут лёгких путей, лёгкого вила спорта. Но каноэ сам по себе сложный координационный вид спорта. В первый год дети только учатся стоять в лодке и потом, спустя уже какое-то время, начинают грести. У кого-то этот процесс более долгий, у кого-то более быстрый, опять же, зависит от координации, как ребёнок физически подготовлен с детства, как относятся к спорту родители (поощряют, помогают собственным примером, наставляют).

Что могу сказать про свою группу? Мало кто из ребятишек уходит от меня. Я стараюсь замотивировать их своим наглядным примером, разнообразием тренировок — не только скучная гребля, так скажем, но и разные координационные упражнения, развивающие игры, те же самые беседы. Очень много разговариваю с ребятами, объясняя положительные стороны гребли на каноэ.

Среди ваших воспитанников есть мастера спорта. Вы мотивируете детей на то, чтобы они шли к этому званию или ребята сами перед собой ставят данную цель?

Самый сложный для ребёнка — это, наверное, первый год, когда он сталкивается с рядом сложностей, когда надо потерпеть, надо постараться. Где-то через боль, где-то через «не хочу», где-то через усталость. Но когда маленький спортсмен завоёвывает первую свою медальку, даже пусть это будут какие-то незначительные соревнования, даже сдача каких-то контрольных нормативов, он видит результат. Пришёл и не мог подтягиваться ни одного раза — а тут уже два, три, четыре, пять, десять раз может подтянуться, быстрее пробежать. Тело меняется, он становится более стройным, подтянутым, получает комплименты от взрослых, родителей, бабушек, дедушек, видит восторженные взгляды девушек — это уже его мотивирует. И дальше идёт уже простая, лёгкая, интересная работа тренера — оттачивание техники, скажем, даже игра, а не борьба со спортсменом. Для тренера и для спортсмена важно играть в одной команде, грести в одной лодке в прямом и в переносном смысле. На более взрослом этапе с ребятами начинаешь уже обсуждать более сложные вещи, более сложные задачи.

На каждом этапе подготовки есть свои нюансы, свои задачи, свои проблемы. Маленьких детей нужно заинтересовать, показать, чего они могут достичь. На юношеском этапе — удержать, понять ребёнка, где какие у него сложности или какие проблемы, постараться решить эти вопросы, постараться убедить, что гребля делает тебя лучше. Соблазнов очень много. Помимо всяких видов спорта, есть ещё гаджеты, тусовки, просто какие-то непонятные компании, когда детям кажется, что это модно, красиво, а на самом деле это их губит, топит, расхолаживает. Современным детям сложно понять, что такое дисциплина, что такое порядок, система. Если это просто, это не всегда бывает полезным. Если это тяжело, завтра это будет легко и оценится им самим.

Один из ваших известных воспитанников в гребле Дмитрий Листунов стал победителем первенства мира и Европы. А какой у Дмитрия характер?

Дима Листунов всегда был очень позитивным спортсменом. К тренировкам он подходил со всей серьёзностью, с полной отдачей. Умел терпеть через «не могу», через «не хочу», через боль. Был очень целеустремленным, но в то же время лёгким на подъём. И что мне очень в нём нравилось — есть спортсмены, которые могут слушать, а он ещё и слышал. Слышал, верил, доверял даже когда что-то не получалось, было какое-то расстройство, дискомфорт, неудобство. Когда можно было развернуться, уйти, бросить, он верил до победного.

Ещё один ваш подопечный — Макар Пыжов является победителем первенства России. Что, на ваш взгляд, ему нужно, чтобы в будущем покорять пьедесталы международных соревнований?

Да, замечательный спортсмен Макар Пыжов. У Макара есть всё, что нужно настоящему спортсмену, настоящему гребцу: характер, сила воли, совестное отношение к тренировкам, желание, стремление быть лучшим, побеждать. Опять же, повторюсь, вера в то, что он сам делает, вера в меня, как в тренера. Что ему нужно? Ему нужно время. (Улыбается.) Время всё покажет, всё расставит по своим местам. Он прошёл через многое, через падения и взлёты, через сломанную лодку на соревнованиях, через курьёзы, через слёзы. (Улыбается.) Он добивается хороших результатов и добьётся ещё большего. Просто нужно время.

Насколько нам известно, вы практикуете спортивный массаж. Расскажите, какой эффект достигается благодаря спортивному массажу и как часто его следует делать профессиональным спортсменам?

Да, я действительно практикую массаж, постоянно совершенствуюсь, прохожу тренинги, обучаюсь новым методикам, дабы помогать своим спортсменам добиваться высоких результатов. Массаж — это быстрое восстановление спортсмена как в тренировочном процессе, так и между гонками, между заездами. Он помогает улучшить эластичность мышц, помогает растянуть их, снять болевые ощущения, избежать травмы. Если есть какие-то растяжения, травмы, помогает быстро излечиться, восстановиться. Легче после массажа переносится нагрузка, более эффективно выполняются упражнения. Мышцы становятся лёгкими, свежими, бодрыми. Спортсмен начинает показывать лучшие результаты

Александр Вячеславович, каким советом вы можете поделиться с начинающими спортсменами?

Мой совет начинающим спортсменам: гори сам, зажигай других. Терпение и труд всё перетрут.