Слава Отс
Современная журналистика в лицах: Вячеслав Отс о влиянии сло́ва на общество
Журналистика — это не просто творческая работа, а целая стихия, наполненная динамикой и эмоциями. Её главная цель — оказывать влияние на общественное мнение. Журналисты становятся непосредственными свидетелями ключевых событий, открывая новые горизонты для всего мира.
Наш сегодняшний собеседник — журналист и эксперт на различных телевизионных проектах Вячеслав Отс.
Вячеслав, что, по вашему мнению, читатели должны знать о вас?
Раньше «Слава Отс» — это был бренд, но со временем стало просто — Вячеслав. В издательском бизнесе я с 2003 года. Попал в него абсолютно случайно. Меня пригласили в коммерческий отдел издательства продавать рекламные полосы. И это очень интересная история, потому что моим будущим начальником стал покупатель, которому я продал, на тот момент безлимитный тариф с самым новым телефоном, тогда это был Siemens SL45 с полифоническими мелодиями. А на следующий день мне позвонили: «Знаете, нам очень понравилось, как вы разговариваете, хотим вас пригласить на работу…»
Я, недолго думая, согласился, и у меня очень хорошо всё стало получаться. Через три месяца из ведущих специалистов вырос до исполнительного директора. И тут говорят, что руководящая должность должна подразумевать управленческое образование. Поскольку у меня первое образование высшее авиационно-инженерное, но тоже руководящее, пошёл учиться в Академию народного хозяйства, тогда она была при правительстве Российской Федерации (ныне — РАНХиГС). Там окончил Высшую школу корпоративного управления «MBA». В должности исполнительного директора и проработал в издательстве пять лет.
Вам понравилось?
Работа была очень интересная. Я не брал интервью, но ходил на пресс-конференции, кофе-брейки, обзаводился связями. Образование позволяло общаться мне не только с руководителями компаний, но и с мэрами, губернаторами, что собственно я и делал. А потом я с партнерами решил открыть собственный журнал, им был YOUAREMODEL. Никакого отношения к украинским моделям он не имел, потому что «youare» — это была сленговая аббревиатура, «you are» — «ты есть», то есть «ты есть модель», по-русски: «ты — модель». Этот журнал издается с 2013 года до сих пор. А сегодня у нас девять журналов, и все они выходят в электронном формате, лес бережём.
Как вы думаете, что такое «журналистская миссия»?
Знаешь, каждый человек должен заниматься тем, что ему по душе. Мне очень нравится заниматься журналистикой, работать в паре с дизайнером, рассказывать своё видение, какой должен быть макет, как должны выглядеть герои. Моя миссия, я считаю, научить молодёжь просто свободно мыслить, поскольку наши журналы более молодёжно ориентированы.
Свободно мыслить не в плане «мы против того или против этого». Нет. Мы должны научить молодёжь соображать. Потому что когда мы молоды, за нас всё решают взрослые, а когда переходим во взрослую жизнь, не все справляются с грузом ответственности, который на них наваливается. А благодаря нашим журналам они, на примере биографий героев, узнают, как те чего-то добились, как они поступали в сложных ситуациях, как им помогло, допустим, образование.
Часто можно услышать, что журналистика и сфера продаж похожи, и люди спокойно переходят из одной области в другую. Это так?
В принципе, это одно и то же, только разные формы подачи. В одном случае мы продаём текст, а в другом случае — картинку либо желание. Задача журналиста — показать человека немножко не таким, за кого он себя выдаёт. У каждого есть своя маска, мы хотим быть крутыми, успешными, суперпорядочными и прочее. А в реальной жизни мы же простые, добрые, искренние.
И вот задача журналиста вывести, так сказать, человека на чистую воду, чтобы он рассказал про то, какой он есть. К примеру, я считаю высшим пилотажем, когда на интервью мои герои начинают либо искренне смеяться, либо плакать. Это значит, я создал так называемые эмоциональные качели. Плакали, правда, немного, пару раз.
А смех, да, я даже когда провожу видеоинтервью или прямые трансляции всегда стараюсь шутить. Чтобы было весело, чтобы аудиторию цепляло.
Поделитесь таким случаем.
Буквально на прошлой неделе у нас была большая конференция на 150 человек в Московском государственном университете спорта и туризма, и я был одним из спикеров, сидел в президиуме. Выступал последним. Так вот, вышел и просто включил журналиста-телевизионщика, стал вести шоу, общаться с аудиторией. И все как-то оживились, всем стало сразу интересно. Ребята подходили потом, благодарили, что из обычной конференции получилось нечто похожее на ток-шоу.
А как вы впервые попали на ток-шоу?
Первое ток-шоу в моей жизни состоялось не совсем по моему желанию. Я много лет дружу с Андреем Малаховым. Поскольку мы с ним и коллеги, и земляки, он пригласил меня на программу. Это было лет 15 назад. Говорит, приходи, сядешь в третий ряд, посмотришь, как работаем в прямом эфире. Я согласился. И в прямом эфире Андрей подходит с микрофоном: «У нас в студии присутствует эксперт Вячеслав Отс, что вы скажете по этому поводу?». А я и сказать-то не знаю что. И у меня вырвалась крылатая фраза: «Да, это так». Друзья потом долго меня так подкалывали: «Слава, да, это так!».
Потом я уже поднабрался смелости, потому что работать на камеру и тем более в прямом эфире — нужно некий стержень иметь. Не зажиматься, быть правильным, надо смотреть за позой, и, в тоже время, быть простым, понятным, иногда строгим. Таким вы и могли меня видеть на телеканале «Россия-1» в программах Андрея Малахова. А на своих интервью я максимально добрый, весёлый, приколист.
Как считаете, что самое сложное в работе журналиста?
Самое сложное — разговорить человека. Было как-то интервью, когда я и вопросы сам задавал, и тут же сам готовил ответы за своего оппонента, и тут же включал комментарии, и работал сразу на несколько камер, потому что ответы у моего собеседника были односложные, а прямой эфир надо было спасать. В общем, сам танцую, сам пою, сам билеты продаю.
Часто приходится работать за двоих на интервью?
Нет. Если я общаюсь с людьми намного опытнее меня в управлении или профессионалами в своём деле, то они готовы рассказывать взахлёб. Приходится управлять процессом, тормозить, направлять в какое-то русло, специально сбивать и перебивать. Кстати, научиться перебивать было очень сложно, потому что я, во-первых, офицер запаса, а во-вторых, человек образованный, интеллигентный и очень тактичный. Всегда давал оппоненту и своим собеседникам возможность высказаться, а в журналистике такое не работает. Там надо уметь перебивать человека, не оскорбляя его, перепрыгивать с одной темы на другую, чтобы он не смог сориентироваться, и таким образом вывести на эмоции. Иногда я задаю вопрос, получаю ответ, и, не дослушав его до конца, тут же задаю новый вопрос, уточняющий или более углублённый.
Достаточно ли, чтобы стать журналистом, просто получить соответствующий диплом или нужно ещё что?
Знаешь, я никогда не учился на журналиста. Более того, в школе русский язык у меня был, по-моему, на четвёрку. Литература на пятёрку, но я мухлевал, если нужно было рассказать про какие-то книжки, которые мы прочитали за лето, то за выходные, старался смотреть фильмы и пересказывал историю своими словами. А когда задавали учить стихи, я старался писать их сам, говорил, что на эту тему у меня есть собственное стихотворение. И после этого мне стали предлагать делать школьные стенгазеты. Я любил заниматься оформлением. Плюс первые два года учёбы в средней общеобразовательной школе параллельно занимался в художественной. Поэтому навыки оформления стенгазет переросли в журналистику и совместную работу с дизайнером.
Я считаю, что «на журналиста» нельзя выучиться. Мы можем изучить бесконечно богатый русский язык, но люди тебя будут понимать, только когда ты будешь говорить искренне, от души. Хочу сказать, что журналистика, скорее, призвание человека любознательного… любознательного до неприличия. Иногда требуется поковыряться в старых грехах, найти скелеты в шкафу, узнать, что да как. Задача журналиста в совокупности быть максимально болтливым, но и внимательным. А ещё если нет харизмы, если нет умения держать аудиторию или заинтересовать собеседника, ничего не получится.
То есть можно сказать, что вы отрицательно относитесь к тому, что те же блогеры начинают считать себя журналистами?
К блогерам я отношусь… Да по-разному отношусь, потому что есть разные блогеры, у них разные установки. Например, я абсолютно против использования в эфире мата. Владимир Владимирович Путин недавно на конференции на Валдае сказал, что мат — неотъемлемая часть русского языка, но мы с ней боремся. Думаю, с этим не надо бороться, просто всё должно быть к месту. Если дома на кухне или с друзьями мы можем использовать производные от основных ругательных слов абсолютно в разных интонациях, от существительных до глаголов, то блогеры, которые делают это, зная, что их снимают, и это будет в интернете, на телевидении, абсолютно неправы, потому что их слушают и смотрят дети.
Ещё я не люблю, когда рекламщики перевирают слова. Дети всё это впитывают, запоминают и начинаются проблемы с русским языком в школе. К примеру, вот недавно вышел фильм с Михаилом Галустяном «Жыыызнь», где «жи» было через «ы», да еще три «ж» написано. Может быть, оно и прикольно, но… Реклама яркая, броская, дети смотрят, и у них потом возникает вопрос: а всё-таки «жи-ши» с «и» или «ы». И таких примеров множество.
Как тогда вы в целом относитесь к цензуре в эфирах?
Когда в программах «запикивают» то, что запрещено законом — это не относится к цензуре, это относится к морально-этическим нормам. Нельзя упоминать, запрещённые в России социальные сети, или обязательно каждый раз, когда ты их назвал, надо делать ремарку, говорить, что она запрещена. Ну зачем? Русский язык богатый, можно и вовсе не упоминать этого.
Часто бывают случаи, что на интервью просят не трогать какую-либо тему или что-то вырезать?
В текстовых интервью — нет, а вот в эфире такое бывает, когда мы не можем героя называть, например, девушкой лёгкого поведения, хотя она таковой и является. Редакторы перед программой говорят: «Слав, мы не можем её так называть».
Хорошо, мы говорим гулящая, подруга с низкой социальной ответственностью.
Бывают, конечно же, проколы. Помню, сделал большую ошибку обратившись к Эвелине Блёнданс на всю страну сказал: «Где мозги-то, мадам?». Она очень обиделась. Извинился, конечно. Не прав был.
У вас много журналов сейчас. Как удаётся выпускать такие разноплановые издания?
У нас девять журналов, в каждом есть ведущий журналист, который владеет данной тематикой. Бывает, что один работает с двумя или тремя журналами. Что касается работы по наполнению социальных сетей, сайта, этим занимаются уже менеджеры.
Моя же задача — общее руководство, соблюдение законодательства, авторских прав, у корабля должен быть капитан. Если капитан знает, куда ему нужно приплыть, он приплывёт.
Должен ли журналист разбираться в том, о чём он пишет, и любить это?
Что касается любви или нелюбви к работе… Вообще слово «работа» от слова «раб». И если она не приносит удовольствия, то зачем она нужна? Это будет постоянное раздражение, перманентный дискомфорт.
Конечно, бывает, журналисту нужна зарплата, и он работает. Но это как артист на сцене. Какие бы перья на себя ты ни нацепил, если нет искренности или какого-то там послания для твоих слушателей, тебя не будут слушать, не будут заказывать, не будут читать. Поэтому многие журналы сегодня, несмотря на то, что у них очень интересная тематика, закрываются. У них нет просмотров, у них нет собственной аудитории.
Хотя гнаться только за подписчиками тоже не стоит. Это абсолютно не показатель. К примеру, у нас в журнале «Тренер» подписчиков порядка 13 тысяч человек. А если смотреть по таргетингу службы ВК, у нас до 250 тысяч просмотров ежемесячно. И по другим журналам тоже: подписчиков по минимуму, а просмотров 10, 20, 30, 40 тысяч в месяц. Я считаю, что для электронных журналов это хорошая цифра.
Как вы считаете, насколько сильно журналистика влияет на восприятие мира людьми? Насколько сильно она может задавать то или иное направление?
Она не может, она задаёт направление! Задача журналиста — излагать факты. Что такое журнал? Это просто список событий, правильно? И задача журналиста — изложить какие-то факты и дать читателю возможность принять решение, основываясь на прочитанном. И я не люблю, когда на тебя воздействуют с точки зрения музыкального сопровождения либо подачи, и говорят: «Ну вы посмотрите на этого, ишь какой!» — это уже манипуляция.
Ловите, контролируйте. Задача журналиста — обозначить проблему, но никак не влиять на неё. Приятно, когда журналисты добиваются правды путём расследования, привлечения внимания. Да, это, несомненно, хорошо, но опять-таки… Задача журналистов подсветить, но не обозначить свою позицию. Поэтому есть любимые журналисты, которые абсолютно нейтрально о чём-то рассказывают, есть нелюбимые.
Как вы относитесь к тому, что СМИ делают материалы на заказ?
Работа такая. Если это с моей точкой зрения совпадает, я подключаюсь. Если не совпадает, спокойно к этому отношусь. А откровенной чернухой и заказными материалами никогда не занимались. И потом, ну что такое материал на заказ? Вот идёшь ты в кино и потом пишешь рецензию на фильм. Она может быть, как хорошей, так и плохой. Или своим друзьям рассказываешь, говоришь, что фильм плохой. А твои знакомые пошли и говорят: ну как плохой-то, интересные моменты были. Абсолютно разные точки зрения и восприятие. Кто-то любит кофе, кто-то — чай, кто-то — пельмени, а кто-то — спагетти. Поэтому мнение журналиста может понравиться, может не понравиться, другой вопрос, искренне ты это рассказываешь или же тебе за это деньги заплатили. Это уже на твоей совести.
Сейчас набирает популярность искусственный интеллект. Сможет ли он в будущем заменить журналистов?
То, что касается рутинной работы, написать просто новость о том, что в «Шоколаднице» на проспекте Мира сидят люди, пьют кофе, о чём-то разговаривают — да. А если рассказать о том, что вот эти мужики сидят в пустом зале, в уголке, и к ним даже официантка не подходит. Что это? Разборки идут, кто-то кого-то воспитывает? Нет, вы посмотрите, люди-то странные. Эти постарше, эти помладше. Так, назревает конфликт, ждём бойню. Это может придумать только человек. Но если будут талантливые программисты, которые смогут создать или, грубо говоря, сымитировать эмоции, тогда будет интересно. Ведь кто такой человек? Человек — это компьютер с эмоциями.
Мы, в принципе, редко придумываем что-то новое, иногда получается, да, появляются гении, но зачастую мы повторяем то, что уже было, просто вносим свои эмоции. То же самое и по искусственному интеллекту. Написать текст? Разбить его по пунктам? Не вопрос. Сделать научный доклад с привлечением источников информации? Раз плюнуть. Сделать пародию на чей-то стиль? Написать стихи, как у Пушкина, что сейчас уже тоже делают? Без проблем. Но будет ли это обладать таким глубоким смыслом? Когда-то, может быть, когда процессоры будут ещё быстрее, чем сейчас — скорее всего, да.
Хорошо это или нет?
Искусственный интеллект только-только появляется и начинает писать статьи. Это вызывает дикий интерес, это здорово, это супер. Хотя, кто-то из нас, возможно, потеряет работу, но в целом программисты до конца не заменят журналистов, не хотелось бы.
При массовом использовании ИИ наступит насыщение. Пока мы понимаем, где живой человек, это хорошо. А когда мы перестанем понимать, и искусственного интеллекта будет очень много, он надоест. То же самое происходит на потребительском рынке. Можно пойти в любой магазин сетевой и купить набор посуды, потратив 3-4 тысячи рублей. У тебя будет полный комплект. А можно пойти на барахолку, и у тебя 3-4 тысячи рублей уйдёт только на одну тарелку, которой 80 лет, которую расписывали вручную. И каждый, приходя к тебе в гости, будет говорить: вау, какая классная тарелка. Потому что она одна. Так и в журналистике. Есть статьи, которые вызывают эмоции, и они штучный товар, а есть ещё куча других материалов, которые могут быть на данную тему, но, когда читаешь, становится жутко скучно. Пример тому статьи в ДЗЕНе, ни выводов, ни фактов, одно переливание из пустого в порожнее.
Многие ли смогут адаптироваться?
Кого-то сократят, кто-то выдержит, но всё равно человеческий труд будет цениться. Сейчас, например, в магазинах хендмейд-товары в разы дороже, чем промышленные.
Считаете ли вы себя примером для подражания?
Нет (Смеётся).
Почему?
Я слишком человечен для этого. Я подвержен всем порокам и всему тому, что нас окружает.
На какой вопрос вам хотелось бы ответить, но вам его никогда не задавали?
Мне никогда такой вопрос не задавали, я же каждый раз задаю его на интервью. Возможно надо спросить себя: счастлив ли я? Иногда. И могу сказать, что счастье… оно сиюминутно. В одном моменте я собой доволен, всё сделал, я счастлив. В другом, бывает, что ты сидишь один, или, допустим, уехал от родственников, или со всеми домашними разругался, сидишь просто в парке, думаешь: «Ну, вот что за…». Назвать одиночество счастьем невозможно, да и куча народу рядом напрягает… Поэтому, наверное, я оставлю этот вопрос подвешенным.
Какая у вас мечта?
Возглавить Министерство культуры Российской Федерации (Снова смеётся).
Что бы первым делом сделали?
Отменил бы половину прокатных удостоверений к фильмам, которые у нас снимаются. Особенно те, что за бюджетные деньги и тяп-ляп. А ещё обратил бы внимание на артистов, которые за государственные деньги с большим гонораром выступают, я считаю — это неправильно. Я сторонник римского отношения к артистам, когда это просто профессия — это просто работа. Не должно быть бешеных гонораров и не должно быть фонограмм. Выступление под фонограмму — это… как безалкогольное пиво или резиновая женщина. Это неинтересно.
Большое спасибо за интервью!
Спасибо тебе, что позвал. Всем читателям большой привет.
От всей команды выражаем огромную признательность гостю, что смог выделить время для беседы!
Беседовал: Владислав Хищенко (Голос города)
